Порт-Артур в памяти до сих пор: все-таки это еще и место нашей горькой воинской славы в японскую войну. О Порт-Артуре есть знаменитый роман А. Степанова. База Порккала-Удд менее известна, но тоже воспета в литературе. Имею в виду хорошую повесть хорошего писателя-моряка Анатолия
Азольского «Женитьба по-балтийски» (Анатолия Алексеевича уже нет в живых – так что воспользуюсь поводом и вспомню добрым словом). Сюжет ее – нечаянная любовь молодого советского флотского лейтенанта и девушки-эстонки. А время – 1953 год. Порккала-Удд, где служит герой, на финской территории, а девушка – «не той» национальности, которая должна быть у жены офицера этой базы. Повесть эта, тонкая, лиричная, пронизанная гордостью за флот и его людей, при этом пересыпана сочными подробностями гарнизонного бытования. Некоторые цитаты приводим.
При этом Азольский, хоть и был военным моряком, сам на Порккала-Удде не служил. Дух базы воссоздавал по рассказам друзей. Один из них – капитан I ранга в отставке Владимир
Дукельский. на переломе 1940–1950-х сразу после училища он был на Порккала-Удде замкомандира, потом командиром тральщика-«стотонника». К Владимиру Абрамовичу «АН» тоже обратились за комментариями.
Финская аренда
В сентябре 1944-го финны, недавние союзники Германии, решили, что дальше им с Гитлером не по пути. Заключили перемирие с СССР и Англией, а для демонстрации верности новому курсу согласились отдать нам Петсамо (см. «АН» №5, 11.02.10), полуостров же Порккала-Удд сдать в аренду на 50 лет.
Владимир Дукельский: «Перед войной (и в начале ее) у нас была база на арендованном финском острове Ханко. Сейчас мы взамен взяли Порккала-Удд. Это было выгоднее. Появилась возможность возродить известную еще с царских времен Центральную минно-артиллерийскую позицию,блокирующую в случае чего прорыв вражеских кораблей к Ленинграду: береговые батареи на Порккала-Удде и батареи на противоположном эстонском острове Нарген огнем перекрывают вход в
Финский залив в самом узком месте, при необходимости ставятся еще и мины. Кроме того, сама база располагалась в 20–30 километрах от Хельсинки: чуть что – все под контролем. Политработники говорили: «Порккала-Удд – пистолет, приставленный к виску Финляндии».
Дукельский прибыл сюда осенью 1948‑го. Вспоминает первое впечатление: тишина, по берегу – дивный сосновый лес, у пирса покачиваются катера, стоит транспорт «София» (неофициально – «София Павловна»).
Глазами лейтенанта Алныкина
База Порккала-Удд – глазами лейтенанта флота Владимира Алныкина, героя повести А. Азольского «Женитьба по-балтийски».
Сюжет повести завязывается в училище им. Фрунзе, и среди курсантов о Порккала-Удд – дурные толки: «Казарменные порядки, никакого продвижения по службе, глухомань, пьянка, жены офицеров вооружены пистолетами, только тем и спасаются от солдат стройбата, – не база, а военно-морское поселение что-то вроде «во глубине сибирских руд...» «Удар нанес приказ Главкома от 1 марта 1949 года. С этого дня малые канонерские лодки сталибронекатерами, базовые тральщики – рейдовыми, то есть корабли 3-го ранга понизились до 4-го, соответственно уменьшились и оклады (…), самое огорчительное – погас жертвенный огонь, служение отчизне на ответственном рубеже превратилось в отбывание повинности, в тягомотину».
Алныкин, однако, попадает именно на Порккала-Удд, в бригаду шхерных кораблей. И через три месяца «не было ни тоски, ни уныния». Появились друзья, втянулся в службу. Да, кто-то из однокашников – на красавцах-крейсерах, линкорах. «Зато здесь, на бронекатере, он слит с кораблем, и это чувство единения с быстродвижущимся металлом навсегда остается в офицере, и чувству этому нет цены (…). Все осязаемо, конкретно, радостно. Танковая башня изучена до винтика и стреляет, как часы, матросы служат тоже, как часы, надо лишь вовремя заводить. От красот природы щемит сердце».
Хотя условия действительно нелегки: замкнутый мир, трудный быт. «Нормальных человеческих уборных нигде здесь нет, канализацию в скалах не проведешь». Просто увидеть женщину – уже подарок судьбы (что для молодых офицеров – тема постоянных острот). «В Кирканумми, где штаб базы, ездили редко, кому хочется, опоздав на
автобус, топать двенадцать километров по лесу, освещая дорогу фонариком». «В море выходили раз в неделю, чаще и по очереди заглядывали в распивочную». Время от времени – местные сенсации: «Вчера нажрался механик, у военторговского ларька палил в воздух из пистолета и орал: «Я молодой! Я красивый! Я кончал училище имени Дзержинского! Я хочу совокупляться!» «Финские пограничники задержали девочку Машу, которая рассорилась с родителями и двинулась в Киев к дедушке. Отца Маши
вызывают на парткомиссию, советских пограничников потащат куда-то
выше».
Служба
«Аборигенами» базы считались катерники из бригады шхерных кораблей (БШК – по-местному: «Бардак! Шхеры кругом!») – они сюда пришли первыми. Сам Дукельский на тральщике служил в бригаде
ОВР (охраны водного района). Порккала-Удд был очень мощной базой, кроме моряков – дивизия морской пехоты, пограничники, стройбат. Центр – поселок Кирканунни, там штаб и госпиталь. Периметр территории – 40 км. Въезд и выезд чрезвычайно строгие, несанкционированный выход за пределы
базы – ЧП.
Владимир Дукельский: «У Толи Азольского упомянут случай, как девочка Маша границу перешла. Факт подлинный, помню собрание по этому поводу. Командир базы капитан I ранга
Сухиашвили рычал с грузинским акцентом: «Пачему дэвочка к дэдушке через границу идет, а пограничники нэ знают?»
О жизни на Порккала-Удде мне встретились разные свидетельства: смотря кто, где, когда и с каким настроением служил. Одни вспоминают оставшиеся от финнов зажиточные хутора, клуб с
зеркалами (потом все пришлось возвращать, причем в «досоветском» виде), грибное раздолье. Другие – тягостное ощущение пребывания под замком, радость, когда удавалось вырваться в Таллин, в Ленинград. Дукельский был молодым, холостым, да и по натуре он человек юморной. Посмеиваясь, рассказывает, например, про местные пивные: одну офицеры звали «Зайди, голубчик», вторую «Лови момент» (она же «Кровавая харчевня»)... Или про магазин типа сельпо: ухажеры-матросы вьются вокруг суровой продавщицы, та их кроет матом, однако дефицит женского пола таков, что любая крокодильша – кинозвезда... Матросы в увольнительные сходят на берег, но берег – это тот же Порккала-Удд, и все заканчивается бутылкой в лесу. По возвращении у них особый шик что-нибудь эдакое на пирсе отмочить.
Однако не переходя грань: если, например, перепил и подвел командира, свои же в кубрике могут ввалить. Потому что корабли небольшие, экипажи тоже, офицеры и матросы все время рядом, и вообще в те времена не знали дедовщины, блюлось понятие «честь корабля»… «Конечно, в мои времена
Порккала-Удд считался чем-то вроде неформального штрафбата. Но я хотел служить, плавать. А здесь мы на боевое траление ходили постоянно. Что ныть? Люди военные: куда направили – туда направили! Причем время учтите: мы же там не дурью маялись, мы войны ждали».
Ликвидация База должна была находиться на Порккала-Удде до 1994‑го, но ушли в 1956-м. Решение же Никита Хрущев принял как раз 55 лет назад, летом 1955‑го. Почему?
Подробное объяснение встретил в выпущенных недавно издательством «Время» мемуарах
Сергея Хрущева. Хрущев-младший взял подшивки газет за период отцовского правления и попытался показать Никиту Сергеевича как государственного менеджера. Политика – политикой, но лидеру страны надо постоянно принимать стратегические решения. ГЭС или ТЭЦ? Паровозы или тепловозы? Ракеты или стратегическая авиация?
Вопрос о Порккала-Удд, считает Сергей Хрущев, был из той же серии. Пришло время новых вооружений. «Ракеты, запускавшиеся с нашей территории, с лихвой перекрывали узкий Финский
залив. Военная база в Финляндии становилась бесполезной». Решение поддержал тогдашний министр обороны маршал Жуков. Кроме того, президентом Финляндии уже был друг СССР Урхо Калева Кекконен. «Я считал, что не лучший способ завоевания доверия финского народа – держать у них под горлом ножик в виде военной базы» – это уже из мемуаров самого Никиты Сергеевича. Оттуда же: «Как же мы можем призывать американцев вывести свои войска с других территорий, если наша база расположена в Финляндии? Она выполняет ту же роль, что и американские базы, к примеру, в Турции».
В общем – отказались. Хотя моряки во главе со знаменитым адмиралом Кузнецовым были против. Почему? Владимир Дукельский пожимает плечами: – в этот Порккала-Удд мы уже корнями вросли.
Такая позиция, как ее отдавать! Но для финнов это действительно было унизительно. Когда их поезда из Хельсинки в Турку через Порккала-Удд шли, окна вагонов специальные щиты закрывали. Шутка была – «самый длинный тоннель в мире». Вот и упросили Хрущева, наверное.
Еще рассказывает: братство «порккалауддцев» существует до сих пор. Недавно один его дружок попросил внука, который был из Финляндии, проехать по местам дедовой службы. Но финны особо не
пускали: у них там сейчас свой военно-морской объект.
Ладно, главное, чтобы нам не угрожали!
