«Сенсационные» заголовки типа «Они разрешили "вкусное кофе"» взбудоражили народ, доселе если и заглядывавший в словари, то, дай бог, раз в десятилетку. О «кофиях» и «йогуртах» большинство знает лишь понаслышке и потому охотно верит околоязыковым рассуждениям некомпетентных авторов.
Тем временем половине «возмутительных нововведений» уж век исполнился, а то и больше.
Сторонники «йОгурта» кричат, мол, слово пришло из английского — какой может быть «йогУрт»? Первый действительно пришел из Европы. Вместе с рекламой. Лет двадцать назад. О турецком прародителе (со вторым ударным слогом), попавшем в русские словари еще в конце века XIX, мало кто наслышан. Великий русский ученый Илья Мечников, который пропагандировал в начале прошлого столетия «болгарскую простоквашу» (она же, собственно, йогурт), наверняка говорил с ударением на «у». А по-русски это вообще называется варенец или ряженка. Эксперты, правда, пообещали, что в будущем снабдят «турецкий» вариант пометочкой «устар.». В устаревшие переместятся скоро и «БрАчащиеся».
Ну вы поняли, что воспринятое многими как новое на самом деле крепко забытое старое…
С «дОговором» еще «веселее». Его назвали «досаднейшей технической ошибкой», заверив общественность, что уже все исправлено. Правда, интернет-издание, процитировавшее эксперта, кое-что «забыло» рассказать: существовали «дОговоры» и раньше. Но опять же с пометками. Сначала «прост.» (то есть просторечное), а затем, как минимум с 1997-го, «разг.» (разговорное). Только из нового словаря уточнение нечаянно (?) выпало. Те же, кто хотел говорить грамотно, давно знают: «договОры» те же «помидоры».
Про «кофе», вокруг которого второй век ломаются языки, и говорить особо нечего. Был когда-то «кофий», который со временем трансформировался, но вопреки нормативной логике продолжил существование как «только он» (точно по рекламе и анекдоту). «Оно» допускалось в разговорной речи. А вы всегда ли говорите «один кофе»? То-то же. А многие ли, подметила журналистка «Эха Москвы» Ольга Северская, спотыкались на фразе «Обед кончен, кофе со столетним коньяком выпито», пролистывая «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого, или на замечании Соколова-Микитова: «Необыкновенно вкусным кажется кофе, поданное в крошечной чашечке»? Да и тому, что в учебнике экономической географии для 9-го класса упоминается «знаменитое йеменское кофе», никто не удивляется почему-то.
Словом, правила-то старые — словари новые. В них-то, словарях, и дело. Точнее, в скудости утвержденного Министерством образования и науки списка. Почему только четыре? Почему одного издательства? Почему «упразднили» Розенталя и академический словарь под редакцией ведущего научного сотрудника Института русского языка РАН Лопатина? Последний, кстати, содержит на 80 тысяч слов больше, чем рекомендуемый министерством, и фиксирует написание новых для русского языка слов типа «бренд», «риелтор» и в том же духе.
Люди, в силу профессии опирающиеся на словарно-справочную литературу, были, мягко говоря, озадачены столь скудным набором и стали искать «концы».
«Нашелся» круглый стол на тему «Формирование культуры пользования словарями как инструмент сохранения культурного и духовного наследия России», проведенный 18 июня этого года культурно-просветительской программой «Словари XXI века» и Комиссией Общественной палаты Российской Федерации по сохранению культурного и духовного наследия. Он рекомендовал Министерству образования и науки РФ «включить словари, официально содержащие нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка РФ, в качестве обязательного компонента учебно-методического комплекса по русскому языку в федеральный перечень изданий, рекомендованных (допущенных) к использованию в образовательном процессе в образовательных учреждениях, реализующих образовательные программы общего образования и имеющих государственную аккредитацию» (господи, помоги переварить эту фразу). Что министерство и сделало. Причем неправдоподобно быстро — еще за десять дней до круглого стола! Хотя регистрацию приказ прошел только в августе, а в силу вступил и вовсе в День знаний, 1 сентября. Вполне возможно, приказ появился под влиянием депутатов, которые решили начиная с апреля бороться с так называемым «олбанским» (при «рождении» — албанский) языком — этаким нарочито безграмотным интернет-сленгом.
А то дошло до того, что школьники в сочинениях все чаще пишут «превед», «чёнить», «какнить», рисуют смайлики и пользуются сокращениями типа IMHO или LOL. Более того, интернет-сленг внедрился и в деловую переписку. Говорят, генеральный директор одной из нефтяных компаний даже решил штрафовать сотрудников за «олбанский», когда обнаружил в исходящем письме слова «заказчег обязуется»…
Но еще раньше, в 2007-м, Институт русского языка имени В. В. Виноградова Российской академии наук (РАН) и то самое издательство «АСТ-Пресс книга», чьи четыре словаря Министерством образования «назначены» опорными при использовании русского языка как государственного, разработали уже упомянутую культурно-просветительскую программу «Словари XXI века». В ее рамках — дай бог, дай бог — будет издано «более 100 важнейших словарей, отражающих разные аспекты функционирования русского языка» и, конечно же, прошедших обязательную экспертную оценку РАН. Остается надеяться, на сей раз эксперты не оплошают и да избегнут «технических ошибок», порождающих истерию в народных массах.
Впрочем, и 2007-й не начало истории. Завязалась она еще раньше — когда в 2005 году Путин подписал Закон о русском языке. Закон появился, а обеспечения, то бишь словарей-«назначенцев», не оказалось…
Так и пробирались двухлетними скачками к нынешней ситуации. В которую другие издательства со своими словарями не успели вписаться, сиречь не «заявились» на экспертизу.
Теперь-то у экспертов наверняка работы прибавится — еще подивимся разночтениям и двойным нормам. Однако на то он и русский язык, живой и невероятно богатый. И, возможно, когда-нибудь «польта» станут нормой, но, как говорил русский классик, будем надеяться, мы до этого времени не доживем… Елена КОЧУГОВА.
29.09.2009 (12:43) |
